Убить дракона - Страница 31

Америка открыла секрет денег. Когда это дошло до Британии, местные банкиры ужаснулись – еще немного и колония станет экономически независимой. Строго контролируя выпуск ничем не обеспеченных расписок, колониальные власти, тем не менее, добились поразительного эффекта: появился платежный инструмент, что в условиях дефицита золотых и серебряных монет позволило экономике региона развиваться стремительными темпами. Бенджамин Франклин позднее писал, что причиной войны за независимость явились не повышения пошлин и сборов, а именно закон, запрещающий выпуск бумажных денег…

– Чудненько, – пробормотала Златка. – А биржа, вы говорите, дышит на ладан?

– Именно так, – подтвердил де Брюэ. – Последний год сплошные убытки. Владелец не знает, как от нее избавиться.

– Замечательно! – продолжала размышлять девушка. – А банк?

– Простите? – не понял француз.

– Я спрашиваю, можно ли открыть собственный банк?

– Очень сложно, – признался де Брюэ. – Потребуется значительный капитал для уставного взноса, необходима поддержка губернатора – лицензиями распоряжается только он.

– Восхитительно! – мрачно прикусив губу, поскучневшим тоном произнесла Златка. – Это не Америка, это… Эфиопия какая-то.

Впереди показалась ограда, сколоченная из длинных жердин, в четыре ряда поднимающихся от земли. Проехав полмили вдоль забора, коляска остановилась перед широкими дощатыми воротами, возле которых стоял звероватого вида ковбой, с короткоствольным мушкетом на одном плече, и свернутым в кольца сыромятным кнутом – на другом. Приподняв мятую шляпу над головой, он молча открыл ворота, ощерившись в душераздирающей гримасе, означающей, видимо, приветственную улыбку.

– Бр-р! – поежилась девушка, встретившись с откровенно ухмыляющимся взглядом. – Мерзкий тип.

– Бывший каторжник, – подтвердил ее опасения де Брюэ.

– И зачем он вам такой?

– Работник неплохой, – пожал плечами француз. – Местные бродяги его пуще огня боятся.

– А давайте его повесим! – загорелась неожиданной идеей Златка.

– Мадемуазель?! – вскинулся в изумлении де Брюэ.

– Ну вот, – обиженно поджав алые губки, девушка демонстративно отвернулась к окошку. – Сплошная скука, никаких развлечений.

Через минуту, сообразив, что попался в сети очередного розыгрыша, француз облегченно вздохнул:

– Вы с ума меня когда-нибудь сведете.

– Признайтесь – вы поверили? – смеющимся голосом спросила Златка.

– Вы кого угодно заставите поверить во что угодно, – согласно кивнул головой де Брюэ.

– Вот и славно, – глубокомысленно протянула девушка и, спустя мгновенье, неслышно пробормотала: – А повесить не мешало бы…

Карета, подпрыгивая на кочках, пересекла пастбище и остановилась у дальней ограды, рядом с небольшим шалашом, свитым из ольховых веток. Перед входом сидел на корточках чернокожий мальчуган, меланхолично помешивая веточкой какое-то варево, кипящее в закопченном котелке на горячих углях. Чуть поодаль стоял Костилье, опершись подбородком на ствол мушкета. При виде стройного мушкетера, ловко выскочившего из коляски, он судорожными движениями принялся искать на боку отсутствующую шпагу. Узрев знакомую улыбку, он язвительно спросил:

– У нас бал-маскарад?

– У нас охота! – с гордым видом отрезала Златка и, с не меньшей язвительностью, спросила, кивая на сиротливую тушку куропатки: – А у вас? Доминик рассмеялся, а Костилье смущенно пояснил:

– Дичь пуганая. Невозможно подойти на дистанцию выстрела.

– Пастухи распугали, – охотно подтвердил де Брюэ.

– Пастухи, – презрительно процедила девушка. – А это что?

Синхронно повернув головы следом за изящной рукой, указывающей направление, мужчины увидели одиноко сидящую куропатку, с трудом различаемую среди ветвей раскидистого тиса.

– Здесь сто шагов с лишним, – снисходительно пояснил Костилье. – Если только случайной пулей удастся зацепить.

– Будьте любезны, месье, зарядите мне мушкет, – попросила Златка, повернувшись к де Брюэ и мило добавила, не забыв очаровательно улыбнуться: – Я сама не умею.

С нескрываем интересом понаблюдав за сложным процессом, в котором участвовали шомпол, рожок для пороха и новоизобретенная пуля, девушка взяла в руки мушкет, плавным движением подняла и замерла статуей античной богини. Через секунду раздался выстрел. Когда клубы дыма рассеялись, Костилье, с некоторой ноткой зависти в голосе, небрежно обронил:

– Повезло.

– Кому? Куропатке? – ехидно осведомилась Златка и, протянув мушкет Доминику, требовательно произнесла: – Еще!

Следующая цель нашлась чуть дальше. Прицелившись, девушка плавно потянула спусковой крючок. Еще одна жертва кровожадности свалилась с ветвей.

– М-да, – закряхтел де Брюэ, с усмешкой наблюдая за пунцово-красным молодым французом.

Охота была прервана конским топотом. Подлетев на полном скаку, невысокий крепыш в коричневой замшевой куртке одним движением соскользнул с седла и мягко приземлился на полусогнутые ноги. Хлопнув по шее нервно перебирающую копытами лошадь, он учтиво поднес два пальца к краям шляпы и поздоровался, слегка шмыгая носом:

– Добрый день, мистер Доминик. – повернувшись к девушке, он удивленно приподнял бровь и, несколько замешкавшись, добавил: – Мое почтение, леди. Костилье удосужился при этом простого кивка.

– Здравствуй, Том, – ответил за всех де Брюэ. – Какими судьбами в наши края?

– Война! – коротко сказал гость.

– Война? – эхом отозвались мужчины.